На фоне судебного рассмотрения Печерским районным судом г. Киева целого ряда уголовных дел в отношении политиков и чиновников практически незамеченной для широкой публики осталась участь решения (по иронии судьбы?) Печерского районного суда г. Киева по гражданскому делу от 14 мая 2010 года. А ведь год назад за то, чтобы это решение, как любят выражаться юристы, «устояло в высших инстанциях», молились многие граждане.

На фоне судебного рассмотрения Печерским районным судом г. Киева целого ряда уголовных дел в отношении политиков и чиновников практически незамеченной для широкой публики осталась участь решения (по иронии судьбы?) Печерского районного суда г. Киева по гражданскому делу от 14 мая 2010 года. А ведь год назад за то, чтобы это решение, как любят выражаться юристы, «устояло в высших инстанциях», молились многие граждане.

Действительно, решение — не шутка. Напомним: им был признан недействительным кредитный договор, а вместе с ним и договор ипотеки (имущественного поручительства) на том основании, что основной договор был заключен в иностранной валюте, хотя на момент заключения (да и впоследствии тоже) ни кредитор, ни заемщик, будучи резидентами Украины, не имели индивидуальных лицензий на осуществление расчетов в валюте.

Причем подчеркивалось, что такая лицензия нужна и заемщику, поскольку он возвращает долг в иностранной валюте, а значит, должен иметь разрешение на осуществление подобных операций. Поскольку таких индивидуальных лицензий не было ни у одного заемщика или банка, заемщики дружно сжали кулаки в надежде, что вот-вот будет найден выход из долговой зависимости.

В решении суд указал, что законодательством Украины, действующим на момент заключения кредитного договора, не было предусмотрено, что непосредственно банковская лицензия дает право гражданам осуществлять валютные операции, в частности выполнять денежные обязательства по кредитному договору в иностранной валюте, в силу императивных положений статей 192 и 533 Гражданского кодекса Украины, а также подпункта «г» пункта 4 статьи 5 Декрета КМУ «О системе валютного регулирования и валютного контроля». Признавая недействительным договор ипотеки, суд сослался на предписания части 2 статьи 548 ГК Украины, которыми предусмотрено, что недействительное обязательство не подлежит обеспечению. Напомним, истцом по данному делу выступил имущественный поручитель (ипотекодатель), который подал иск и к банку, и к заемщику и просил суд признать недействительным договор ипотеки на том основании, что недействительным является первичный договор кредита.

После того как решение Печерского районного суда г. Киева было оставлено без изменений определением Апелляционного суда г. Киева от 27 октября 2010 года, а затем и определением Высшего специализированного суда Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел (ВССУ) от 17 декабря 2010 года, количество заемщиков, готовящихся подать аналогичные иски, возросло.

Однако 9 февраля 2011 года определением ВССУ были удовлетворены заявления ПАО «ОТП Банк», заемщика и НБУ о допуске к пересмотру определения ВССУ в связи с неодинаковым применением норм материального права, повлекшим принятие разных по содержанию судебных решений в подобных правоотношениях. Верховный Суд Украины (ВСУ) 21 марта с.г. отменил определение ВССУ от 17 декабря 2010 года и направил дело на новое кассационное рассмотрение, которое и завершилось принятием 6 июля с.г. окончательного постановления. Им решение Печерского районного суда г. Киева от 14 мая 2010 года и определение Апелляционного суда г. Киева от 27 октября 2010 года отменены, а в удовлетворении исковых требований отказано.

Таким образом, ВССУ согласился, что основным законодательным актом, регулирующим спорные правоотношения, является Декрет, согласно предписаниям статьи 5 которого наличие письменного разрешения (генеральной лицензии) банка является достаточным правовым основанием для выдачи валютного кредита.

И такая правовая позиция теперь должна стать определяющей для аналогичных споров. Именно на это обращает внимание Андрей Ковалевский, директор юридического департамента «VAB Банка», отмечая, что банковская система заинтересована не только в решении по конкретному гражданскому делу, но и в систематизации практики как в гражданском, так и в хозяйственном процессах. «Вопрос правомерности кредитования в иностранной валюте давно перестал быть проблемой юридической. Ряд экспертов видел в этом глобальное противостояние реального и финансового секторов экономики, усматривая в признании валютного кредитования незаконным интерес бизнеса, связанного с внешнеэкономической деятельностью. Подобная практика привела бы к устранению последствий девальвации гривны для заемщиков, которых бы обязали вернуть валютные кредиты в гривне, но по курсу на момент выдачи. Также признание валютных договоров недействительными повлекло бы прекращение обязательств заемщиков по уплате процентов за весь период кредитования», — говорит г-н Ковалевский

Это, по мнению юриста, имело бы единственное последствие — крах банковской системы.

В то же время не утихают дискуссии относительно несправедливости такого рода судебных решений по отношению к заемщикам. Многие юристы считают, что иностранная валюта, согласно предписаниям статьи 533 ГК Украины, может применяться только как объективный эквивалент суммы обязательства, который должен минимизировать инфляционный риск, а не как средство расчета. В то же время для проведения расчетов каждому субъекту, использующему иностранную валюту, нужно получить лицензию (как то предписано Декретом).

С этим не согласен Андрей Ковалевский, подчеркивая, что никто из физических лиц не получает индивидуальную лицензию НБУ на размещение валютного депозита. А разве это не такая же операция с валютными средствами? «Софистикой являются и рассуждения о несоответствии института валютного кредитования общим нормам гражданского права, определяющим валюту исполнения обязательств. Тем более, часть 3 статьи 533 ГК допускает исключения из общего правила расчетов в гривне, отсылая к специальному законодательству. Размещение коммерческими банками валютных средств от своего имени, т.е. валютное кредитование — самостоятельный объект лицензирования, являющийся абсолютно законной банковской операцией на основании Декрета при условии получения генеральной лицензии. Право на осуществление таких операций лимитировано в целях поддержания стабильности национальной валюты и предоставляется банкам, так как их деятельность максимально урегулирована и ограничена рядом экономических нормативов», — подчеркивает г-н Ковалевский.

Ответим, что 8 июля с.г. Верховный Совет принял Закон «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно регулирования правовых отношений между кредиторами и потребителями финансовых услуг», которым внес изменения также в Закон Украины «О защите прав потребителей», установив, что предоставление (получение) потребительских кредитов в иностранной валюте на территории Украины запрещено. Закон передан на подпись главе государства.

Практикообразующее решение

Представители истца старший юрист Андрей Попов и управляющий партнер ЮК «Никитченко и Партнеры» Валерий Никитченко:

— Нам еще не удалось получить полный текст решения, поэтому говорить об окончательных выводах рано. Однако уже сейчас можно сказать, что данное решение будет иметь силу практикообразующую, несмотря на то что отечественная судебная система не является прецедентной.

Хотя стороны, заключившие договор, самостоятельно приняли соответствующие условия и положения путем подписания договора, однако в преддоговорных отношениях такая практика в некоторой мере нарушает принципы справедливости условий и равенства сторон.

Кроме того, такая правовая позиция идет в разрез с положениями частей 1 и 3 статьи 533 Гражданского кодекса Украины, так как ими предусмотрено, что единственным законным платежным средством для применения при проведении расчетов на территории Украины является денежная единица гривна и, соответственно, денежные обязательства в договоре следует предусматривать и выполнять в национальной валюте Украины, кроме случаев, предусмотренных законом. Закон требует получения лицензии, которой у заемщика нет.

Фактически своим решением суд подтвердил правомерность предоставления банками Украины кредитов в иностранной валюте. Во многом благодаря усилиям самих же банков принятые решения сразу же получили широкую огласку, причем обществу активно навязывалось явно негативное восприятие ситуации. Решение Печерского райсуда банки предлагали считать предвестником неизбежного краха как потребительского кредитования в частности, так и всей банковской системы в целом.

Отмена решений во многом стала возможной благодаря «политическим» решениям по поводу отношений между заемщиками и банками, так как формирование стабильной положительной практики признания недействительными кредитных договоров действительно может создать огромные проблемы для всей банковской системы в стране.

Когда номер уже готовился к сдаче в печать, редакции удалось получить краткий комментарий относительно правовых последствий этого решения в спорах с заемщиками от председателя правления «ОТП Банка» Дмитрия Зинкова.

«Я и сейчас отчетливо помню ужас, с которым в декабре 2010 года воспринял первое решение ВССУ по этому спору. Это относится не только к «ОТП Банку». Все банкиры с замиранием сердца ждали волны невыполнения кредитных обязательств по договорам, заключенным в валюте. А их количество исчисляется сотнями тысяч. Поэтому дело было под пристальным вниманием не только с нашей стороны, но и со стороны других банков, НБУ, международных финансовых организаций. Ведь масштаб финансовых последствий было сложно даже представить.

Если бы решение Печерского суда осталось в силе, избранная истцом тактика дала бы основания не возвращать ни одного из валютных кредитов, ведь ключевой момент был в том, что для получения валютного кредита у заемщика должна быть индивидуальная лицензия.

Действительно, не без помощи сильной правовой позиции НБУ как основного финансового регулятора на рынке, которую он постоянно доносил до суда (ВССУ, ВСУ затем снова ВССУ), мы в результате добились отмены такого непродуманного и невзвешенного решения.

Что касается якобы несправедливости решения по отношению к заемщикам. Во-первых, они сознательно получали займы и добровольно соглашались на условия их возврата. Во-вторых, в большинстве случаев, когда заемщик требовал признания договора недействительным, отмены ипотечных договоров и снятия других мер обеспечения исполнения обязательства, он почему-то упускал просьбу восстановить первичное положение сторон, то есть применить реституцию. Если на самом деле договор заключен с нарушениями, которые влекут его недействительность, почему нет немедленного возврата полученных по нему средств? Это основы договорного права. Иначе это выглядит только как попытка не вернуть полученные средства, а это уже можно рассматривать и как мошенничество».

Ирина Гончар

«Юридическая практика»