ВХСУ в письме от 22.01.2013 г. №01-06/85/2013 сообщил о своих правовых позициях, изложенных в постановлениях, принятых по результатам пересмотра судебных решений хозяйственных судов.

Касаемо споров о выполнении хозяйственных обязательств отмечено, что положения договора, в котором стороны установили, что срок исковой давности по требованиям о взыскании неустойки начинает течение не с момента просрочки платежа, а с даты, которая определяется путем обратного отсчета шести месяцев с даты обращения с претензией или иском, противоречит требованиям ч. 6 ст. 232 Хозяйственного кодекса, ч. 2 ст. 260, ст. 261 ГК, поскольку порядок исчисления исковой давности не может быть изменен по договоренности сторон.

Также разъяснена позиция ВХСУ в спорах, связанных с судебной защитой права собственности. Суд отметил, что поскольку добросовестное приобретение в смысле ст. 388 ГК возможно лишь тогда, когда имущество приобретено не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество, последствием сделки, заключенной с таким нарушением, является не двусторонняя реституция, а возврат имущества из незаконного владения.

Права лица, которое считает себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, предусмотренного ст.ст. 215, 216 ГК. В случае установления наличия вещественно-правовых отношений к таким отношениям не применяется обязательственный способ защиты. В обязательственных отношениях защиту прав лица, считающего себя собственником имущества, возможно лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если есть основания, предусмотренные ст. 388 ГК, которые дают право истребовать имущество у добросовестного приобретателя.

В случае если лицо, считающее себя собственником имущества, не может должным образом реализовать свои правомочия в связи с наличием касающихся этого права сомнений или претензий со стороны третьих лиц, то согласно ст. 392 ГК права такого лица подлежат защите путем предъявления иска о признании права собственности на принадлежащее этому лицу имущество.