В частности, решением суда установлено, что действие ч. 2 ст. 625 ГК об обязанности должника, просрочившего выполнение денежного обязательства, уплатить по требованию кредитора сумму долга с учетом установленного индекса инфляции за все время просрочки, а также 3% годовых от просроченной суммы не распространяется на правоотношения, возникающие в связи с причинением вреда (детали в материале ЮРЛИГИ «К правоотношениям, возникающим в связи с причинением вреда, не применяются нормы о начислении инфляции и процентов годовых»).

При этом в вышеотмеченном информационном письме суд обращает внимание на то, что положения рассматриваемой ст. 625 ГК регулируют обязательственные правоотношения, т. е. распространяются на нарушение денежного обязательства, существовавшего между сторонами до принятия решения суда.

Впрочем, ч. 3 ст. 11 ГК (в которой говорится, что гражданские права и обязанности в случаях, установленных актами гражданского законодательства, могут возникать из решения суда) не дает оснований для применения положений ст. 625 ГК при наличии между сторонами деликтных, а не договорных обязательств.

«Возмещение ущерба - это ответственность, а не долговое (денежное) обязательство, - говорится в письме, - в ущерб не должны начисляться проценты за пользование чужими денежными средствами, что тоже является ответственностью. Следовательно, начисление процентов на сумму ущерба является фактически двойной мерой ответственности».

Вывод суда достаточно прост: должник, просрочивший выполнение денежного обязательства в связи с причинением вреда, обязан оплатить только сумму долга без учета индекса инфляции и трех процентов годовых от просроченной суммы. Таким образом, на долг, возникший в связи с причинением вреда, индекс инфляции не начисляется.

При этом возникает вопрос: будет ли использоваться в судебной практике такое «правильное начисление»? Обретет ли на практике такое информационное разъяснение Высшего специализированного суда статус судебного прецедента?

По мнению отдельных практикующих юристов, такая позиция ВССУ вполне обоснована. Правовед (источник пожелал остаться неизвестным) отмечет, что если бы суд отстаивал обратную позицию, то такое начисление процентов на сумму морального вреда фактически было бы двойной мерой ответственности.

Впрочем, существуют и другие точки зрения. Так, старший юрист адвокатского объединения Arzinger Наталья Иваницкая подчеркнула, чтоприведенный вывод о толковании статьи 625 ГК не является бесспорным. В частности, невозможно согласиться с тем, что положения настоящей статьи распространяются исключительно на договорные обязательства, а потому не могут применяться к денежным обязательствам, возникающим на другом основании, к примеру, на основании решения суда.

Возмещение ущерба - это ответственность, а не долговое (денежное) обязательство. Следовательно, начисление процентов на сумму ущерба является фактически двойной мерой ответственности

«Данное заключение опровергается системным толкованием указанной статьи в структуре ГК, а именно: статья 625 «Ответственность за нарушение денежного обязательства» содержится в главе 51 «Правовые последствия нарушения обязательства. Ответственность за нарушение обязательств», включающей, в свою очередь, общие положения, применимые ко всем видам гражданских обязательств, в том числе и договорным, но не исключительно»,- отмечает юрист. При этом логическое толкование статьи 509 ГК и вовсе не дает предположить возможность исключения из круга денежных обязательств те, которые возникли на основании судебного решения. Закрепленная в ней конструкция не вступает в противоречие с формулой: кредитор (истец по делу) вправе требовать своевременной выплаты присужденных ему денежных средств должником, т. е. ответчиком. По мнению госпожи Иваницкой,никах пробелов и тем более коллизий в данной части ГК не содержит.

Невозможно согласиться с тем, что положения ст. 625 ГК распространяются исключительно на договорные обязательства, а потому не могут применяться к денежным обязательствам, возникающим на другом основании, к примеру, на основании решения суда

В частности, ВАСУ сообщил, что в соответствии с ч. 1 ст. 267 КАС суд, вынесший судебное решение в административном деле, имеет право обязать субъекта властных полномочий, не в пользу которого принято судебное решение, подать в установленный судом срок отчет об исполнении судебного решения.

В таком случае возникает вопрос: насколько реальное отображение на практике будет иметь такое «обязательство для государства» и как это скажется на исполнении судебных решений? Именно с ним мы и обратились к практикующим юристам и экспертам в области административного права.

Среди основных категорий таких лиц - чернобыльцы, дети войны, инвалиды, достаточно быстро добившиеся благодаря введению в административный процесс сокращенного производства в середине 2010 года решений о компенсациях недополученных сумм социальных выплат. Правда, с исполнением таких решений проблем было больше, несмотря на то, что данная категория споров предполагает немедленное исполнение. При этом, как отмечает г-жа Богданович, «играет на руку» государству и тот фактор, что предусмотренным ст. 267 КАС правом подать жалобу на действия или бездеятельность ответчика по неисполнению судебного решения истец может воспользоваться лишь на протяжении 10 дней с момента, когда ему стало известно о соответствующем невыполнении.

При этом согласно положениям письма №28/12/13-13 срок указывается в резолютивной части постановления суда первой или апелляционной инстанции, а следовательно, установить судебный контроль за выполнением решения суд первой или апелляционной инстанции может при принятии постановления по делу.

Указанной норме корреспондируют нормативные положения абз. 7 п. 4 ч. 1 ст. 163, абз. 5 п. 4 ч. 1 ст. 207 КАС, в соответствии с которыми в резолютивной части постановления суда первой или апелляционной инстанции отмечается установленный судом срок для подачи субъектом властных полномочий - ответчиком в суд первой инстанции отчета о выполнении постановления, если оно требует совершения определенных действий.

Важным моментом является то, что требование получения такого отчета судом обозначено как «право», а не «обязанность», что само по себе еще не обязывает суд применять указанную норму на практике. Схожего мнения придерживается и г-жа Богданович. В частности, юрист отмечает: «Указывая, что судья имеет право в момент принятия решения установить срок для подачи отчета субъектом властных полномочий об исполнении решения, ВАСУ ссылается на ст. 163 КАС». Действительно, в ней определено, что именно в резолютивной части решения устанавливается такой срок. Правда, в данной статье указаны обязательные составляющие постановления, ведь трудно было бы представить, что можно не указывать суд, принявший решение, или выводы суда относительно исковых требований. Почему же тогда ВАСУ допускает в своем разъяснении, что срок на предоставление отчета - это факультативное требование?

Представленная ВАСУ трактовка более выгодна государству на текущий момент, поскольку ни одно из ранее принятых решений не содержало требований относительно предоставления отчета. Так, согласно нормам КАС установить судебный контроль за выполнением решения субъектом властных полномочий - ответчиком по делу суд первой или апелляционной инстанции может при принятии постановления по делу.

В такой ситуацииН. Иваницкая напоминает, что ст. 267 КАС содержит очень важную гарантию правовой определенности в публичных правоотношениях. Во-первых, судебный контроль следует расценивать как фактор, способствующий исполнению судебных решений, что имеет огромное значение с учетом системных проблем с данным вопросом в национальной юрисдикции.

Во-вторых, такой контроль должен пресекать подобные нарушения, признанные в уже вступившем в силу судебном решении, в будущем. В свою очередь, лицо, чей правовой статус разрешен в соответствующем решении, может требовать его исполнения: полного и своевременного. Поэтому обращение в суд с требованием о предоставлении предусмотренного статьей 267 КАС отчета выходит за рамки спорных правоотношений и относится к проблематике функционирования судебной системы в целом. Хотя, конечно, нельзя отрицать заинтересованности каждого в том, чтобы правопорядок был установлен также и с помощью данного механизма судебного контроля.

Впрочем, по мнению юриста, это уже вопрос взаимодействия институтов власти в гражданском обществе, который не может разрешаться в контексте отдельно взятого публичного спора.

Статья 267 КАС содержит очень важную гарантию правовой определенности в публичных правоотношениях.

Интересным является и то, что фактически такой судебный контроль в административных делах непосредственно соприкасается с деятельностью органов государственной исполнительной службы. Именно принудительное исполнение судебных решений, согласно нормам Закона «Об исполнительном производстве» , возлагается на государственную исполнительную службу, входящую в систему органов Минюста. Тут важен следующий фактор - не станет ли несвоевременное исполнение судебного решения залогом на наложение санкций (в данном случае - штрафа) на проигравший госорган.

Как заверил нас один из начальников отдела территориального управления Государственной судебной администрации (источник попросил об анонимности), вскоре стартует этап фиксации судебной статистики относительно судебных решений с требованием такого отчета и исполнением в дальнейшем таких решений.

Следовательно, такой «старый-новый» судебный контроль, согласно ст. 267 КАС, осуществляется судом первой инстанции путем обязательства представить отчет об исполнении судебного решения, рассмотрения поданного отчета на выполнение постановления суда первой, апелляционной или кассационной инстанций, а в случае непредставления такого отчета - установлением нового срока для представления отчета и наложением штрафа.

Письмом также проинформировано, что в случае обращения истца с заявлением об обязательстве ответчика представить отчет об исполнении судебного решения после принятия постановления по делу суд определением отказывает в удовлетворении такого заявления.

При этом юрист ЮФ «Гвоздий и Оберкович» Наталья Мисник придерживается мнения, что порядок осуществления судебного контроля за исполнением судебных решений в административных делах четко регламентирован в ст. 267 КАС.Как указывает г-жа Мисник, данной статьей давно было предусмотрено как право суда требовать отчет о выполнении судебного решения, так и возможность наложения штрафа в размере до 30 минимальных заработных плат за непредоставление такого отчета. Каких-либо дополнительных разъяснений относительно применения ч. 1 ст. 267 КАС письмо №28/12/13-13 не предоставляет. Более того, оно существенно сужает возможность реализации прав истца на обеспечение контроля за исполнением судебного решения, вынесенного в его пользу. Так, в абз. 6 письма указано, что «в случае обращения истца с заявлением об обязательстве ответчика подать отчет об исполнении решения после принятия постановленияпо делу суд своим определением отказывает в удовлетворении такого заявления».

Статьей 267 КАС давно было предусмотрено как право суда требовать отчет о выполнении судебного решения, так и возможность наложения штрафа в размере до 30 минимальных заработных плат за непредоставление такого отчета.

Еще одним «невнятным» моментом, исходя из положений письма, выступает то, в какой форме нужно требовать от суда установить для ответчика (субъекта властных полномочий) срок для подачи в суд отчета об исполнении судебного решения.

Принимая во внимание общие положения КАС и особенности правоприменения норм Кодекса, по нашему мнению, такое указание возможно как в отдельном процессуальном документе (ходатайстве), так и в самом исковом заявлении. Так, либо в судебных исках, либо отдельным ходатайством нужно требовать от суда (со ссылкой на ст. 267 КАС) установить для ответчика (субъекта властных полномочий) срок для подачи в суд отчета об исполнении судебного решения. Главное - сделать это до вынесения судом постановления, т. к. такой срок устанавливается в самом решении.

Из всего вышеизложенного относительно письма ВАСУ №28/12/13-13 обозначим, что суд просто проинформировал (т. е. напомнил) суды о том, что фактически уже давно было прописано нормами действующего законодательства.

В такой ситуации, как отмечает М. Богданович, следует, чтобы многие практикующие юристы обратили свое внимание на право суда истребовать отчет об исполнении судебного решения как на единственный оставшийся механизм, предусмотренный КАС, который может поспособствовать сдвинуть исполнение с мертвой точки.

В таком случае вопрос «будет ли прецедент?» лежит в плоскости не столько практики самих судебных органов, сколько в том, будет ли норму, предусмотренную в положении ст. 627 КАС, использовать истец в своих исковых требованиях.

если в случае с письмом ВССУ назревает необходимость получение толкования вопроса учета инфляции и 3 % годовых в размере морального ущерба, то при анализе норм письма ВАСУ суд лишь проинформировал относительно уже давно действующих положений законодательства.